Пожалуй, первое, на что обращаешь внимание, направляясь из Парижа к замкам Луары по автомагистрали А10 L’Aquitaine, – это бесподобные пейзажи Иль-де-Франс, Луаре и Турени. Рощи и виноградники, разноцветные посадки цветов, поля пшеницы и рапса выглядят словно иллюстрации к сказке Шарля Перро «Кот в сапогах». Вот только современный маркиз Карабас – это уже не бедный сын мельника, а состоятельная европейская бюрократия, ведущая себя на чужих полях вполне по-хозяйски: фискальные стимулы и субсидии на одни сельхозкультуры и запретительные налоги и квоты на другие действуют на фермеров намного убедительнее, чем слова находчивого Кота.
Именно регуляторные правила, нормы и стимулы во многом определяют поведение агробизнеса и, соответственно, пейзажи на полях. Особенно это заметно во Франции, где сельское хозяйство традиционно протежируется государством, что дает определенные преимущества французским фермерам в рамках всего Евросоюза.
Другой пример – Германия, поддерживающая своих автопроизводителей субсидиями для граждан на покупку новых машин, субсидированием технологических разработок и даже лоббированием отсрочки принятия новых жестких норм по выбросам СО2. В разгар европейского долгового кризиса 2011 г. Берлин выступал резко против сокращения избыточный мощностей в автомобилестроении.
Евробюрократия может быть весьма эффективна в отдельных отраслях и видах деятельности, но она отнюдь не всесильна в вопросах общеэкономического роста и в бюджетно-денежной сфере. Финансовые возможности отдельных государств ЕС ограничены ключевым соглашением союза – Пактом стабильности и роста 1997 г., определяющим параметры бюджетной и налоговой политики (предельная величина госдолга – 60% ВВП, максимальный дефицит бюджета – 3% ВВП).
Для выполнения требований пакта национальные экономики должны расти не менее чем на 5% в год, но уже почти два последних десятилетия ЕС в целом не демонстрировал таких темпов роста ВВП. Поэтому нарушения финансовой дисциплины многими странами носят хронический характер, а европейский кризис 2010-2012 гг. лишь усугубил ситуацию с ростом долгов и бюджетными дефицитами. Как следствие – многочисленные попытки реформировать или ослабить требования пакта и двойные стандарты при применении санкций за нарушение бюджетной дисциплины по отношению к ведущим и «второстепенным» странам ЕС.
Инертность евробюрократии, структурные проблемы и негибкость фискальных правил ограничили возможности европейских стран по стимулированию своих экономик в кризис и затруднили проведение стабилизационных антициклических мероприятий. Пакт стабильности и роста оказался под огнем критики со стороны как политиков, так и экономистов, поскольку в кризис полностью перестал соответствовать своему названию, а механизмы финансовой стабилизации под эгидой Еврокомисии оказались неэффективны.
Поэтому неудивительно, что среди возможных путей выхода из рецессии предпочтение было отдано монетарным стимулам Европейского центробанка, что помогло стабилизировать ситуацию в целом и предотвратить волну суверенных дефолтов и корпоративных банкротств. Но монетарная политика, идея которой заключается в управлении денежным предложением и процентными ставками, эффективно работает лишь на ограниченном интервале порядка 3-4 лет – столько требуется банковским системам для восстановления финансовой стабильности и формирования кредитных ресурсов. Но краткосрочность действия монетарных механизмов как раз и объясняет, почему одной только денежно-кредитной политикой невозможно запустить экономический рост и почему, несмотря на нулевые и даже отрицательные процентные ставки и значительную денежную эмиссию, еврозоне никак не удается справиться с рецессионными рисками в экономике и перейти к устойчивому росту.
Сейчас функционеры, экономисты и эксперты вновь вспомнили о потенциальных возможностях фискальной политики, призывают отказаться жесткой бюджетной экономии и начать стимулировать экономику, увеличивая госрасходы.
Возможно ли сделать бюджетно-налоговую политику основой стабильности и роста?
Да, безусловно, если принять во внимание тот факт, что экономика не может быстро восстановиться из-за слабого потребительского спроса, а фискальная политика – это как раз инструмент регулирования деловой активности, совокупного спроса и общих расходов. Вспомним немецкий автопром или французский АПК.
Управляя доходами и расходами бюджета через налоги, трансферты и госзаказы, можно сглаживать циклические колебания экономики и влиять на совокупный спрос как напрямую, так и косвенно через рост располагаемых доходов компаний и домохозяйств.
Субсидии производителям помогают увеличивать выпуск продукции, а снижение налоговой нагрузки на население увеличивает его платежеспособность, что при одновременном применении формирует необходимые условия для роста ВВП. Более того, фискальные меры обладают мультипликативным эффектом, а последующий рост экономики приводит к увеличению налоговых поступлений. Важно лишь определить оптимальные ставки налогов и проводить адаптивную дискреционную налоговую политику.
В октябре 2016 г. министр финансов Германии Вольганг Шойбле заявил, что монетарная политика достигла пределов эффективности, а еще раньше председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер представил план по стимулированию инвестиций и роста, а также новые директивы и принципы фискальной гибкости в отношении ряда положений Пакта стабильности и роста.
Озвученные Еврокомиссией принципы касаются трех вопросов – структурных реформ, инвестиций и циклических условий. Смысл в том, что фискальные требования пакта для той или иной страны могут быть ослаблены, лимиты по дефициту бюджета расширены, а на текущие нарушения в Брюсселе «закроют глаза», если государство идет на значительные структурные реформы, которые могут дать положительный эффект для экономики и бюджетных поступлений в будущем. Стратегические инвестиции в инфраструктуру и образование будут исключены из расчета дефицита бюджета и уровня госдолга. Фискальные корректировки для каждой страны должны быть отрегулированы в зависимости от текущих экономических циклов и ожидаемых темпов роста.
Определенными препятствиями на пути реализации этих мер могут стать финансовые и трансграничные проблемы, вызванные наплывом беженцев, не учитывавшиеся при создании нового фискального плана, а также обычные для ЕС риски национального эгоизма и протекционизма отдельных стран. Но альтернатив у активной и даже агрессивной бюджетной политики у ЕС уже нет, поскольку ЕЦБ сделал все, что мог, и затягивание с фискальными мерами вновь повысит риск рецессии. К тому же бюджетные расходы могут наконец вывести еврозону из дефляции, чего не получается сделать мерами денежно-кредитной политики. И даже выход Великобритании из ЕС может пойти на пользу экономике континентальной Европы с точки зрения повышения роли Брюсселя и усиления наднационального регулирования.
Можно сколько угодно критиковать евробюрократию и размышлять о скором крахе ЕС, но экономический потенциал европейских стран никуда не денется. При разумной и гибкой фискальной политике ЕС вполне может выйти на устойчивую траекторию роста к концу следующего года.
Почему бы и нам не обратить внимание на эти процессы и идеи?
Мнения экспертов банков, инвестиционных и финансовых компаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов